ИННА ГИНКЕВИЧ

— Инна, чем сегодня наполнена ваша жизнь, что для вас самое важное?

— Самое важное, конечно, работа в Москомспорте и спортивные успехи моих учащихся. Хочется, чтобы спортивная школа олимпийского резерва,  которой я руковожу, всегда была одной из передовых школ Департамента спорта. Это главное направление, которым я сейчас занимаюсь. Помимо этого, я являюсь главным хореографом Департамента, соответственно активно развиваю и это направление. Груз ответственности велик, ведь нужен контроль за всеми хореографами, которые работают в Департаменте. Кроме этого, я регулярно провожу мастер-классы, по своей эксклюзивной методике ,которую я назвала «Школа движений» и создала в помощь хореографам и тренерам нашего департамента. Это методическое пособие состоит из шести книг и написано мной специально для  использования в сложно координационных видах спорта на всех этапах  спортивной подготовки. На мастер-классы, которые я провожу регулярно, приходят как спортсмены, так и те, кому необходимы эти знания,  кто хочет повысить свою квалификацию и результаты своих учеников – педагоги, тренеры, хореографы Когда я написала методику и разработала  программу «Школа движений» я сразу ввела ее в нашу «СШОР N 25». Результаты мы видим уже сегодня, через пять лет. Наши спортсмены становятся чемпионами города Москвы и России, Европы по всем спортивным отделениям,  которые  есть в нашей школе: художественная гимнастика, акробатический рок-н-ролл, дзюдо, самбо, каратэ, спортивная аэробика.

— То есть, вы теперь в большей степени спортивный чиновник?

— Так и есть, но артистку во мне «убить» трудно! (Смеется) Поэтому параллельно я иногда принимаю предложения о съемках в кино. Недавно досняли детективный сериал «Главк» для Первого канала, режиссера Дмитрия Гайтяна. Мне досталась там интересная героиня – директор творческого коллектива (прообраз «Березки») во времена Олимпиады 80-го года.

 

— Сами став в жизни чиновником – руководителем, какие-то перемены в себе ощутили?

— Поскольку прима балеринами просто так не становятся, а профессия всегда накладывает некий отпечаток на характер то,  определенная жесткость и целеустремленность была сформирована именно в балете. Позже выяснилось,что у меня неплохо получается  быть руководителем, я умею грамотно выстраивать рабочий процесс. У меня получилось собрать очень  достойный коллектив и главное я достигла запланированных результатов,а это в спорте очень непросто. В июле будет пять лет, как я стала директором  «Спортивной школы олимпийского резерва N25», а в Департаменте спорта работаю уже восемь лет. За эти годы я стала еще более собранной и оперативной. Если и раньше время было рассчитано по минутам, как у всех балерин, то сейчас его еще меньше. Рабочий день ненормированный, начинается он в девять утра, а заканчивается зачастую в 11 вечера. Очень большая ответственность за людей, и не только за административный и тренерский персонал. У меня в школе две тысячи детей, занимающихся по разным спортивным направлениям – художественная гимнастика, акробатический рок-н-ролл,спортивная аэробика, все виды единоборств. За последние годы школа вышла на высокий уровень, и наши ученики сейчас занимают призовые места на чемпионатах и первенствах Москвы. Недавно наша девочка-дзюдоистка стала призером Кубка Европы.

— Можно сказать, что вы строгий руководитель?

— Я справедливый руководитель, как мне кажется. Потому что сама, будучи в свое время хорошим исполнителем и подчиненным, прекрасно понимаю все проблемы и нюансы связанные со спортивными направлениями, которыми я руковожу. Я такой руководитель, который всегда идет на разумный компромисс для достижения цели. Самое главное всегда – достичь спортивных результатов и благосостояния школы.

 — А по балету скучаете?

— Балет от меня никуда не ушел, потому что я многих своих коллег — заслуженных  и народных артистов России, привела работать в спорт, так как сами бы они наверняка остались работать в культуре. Мне удалось  убедить их, как это важно и интересно, и мне очень приятно, что они пошли за мной, возможно сыграл роль и мой авторитет. Тем самым наши хореографические кадры сильно усилили направление спортивной хореографии в Департаменте. Так что отвечая на ваш вопрос — с большинством своих коллег я часто вижусь на работе, при этом, конечно, много друзей осталось в театральном мире. К тому же, моя дочка балерина Большого театра и я регулярно хожу на ее премьеры, соответственно, я в курсе того, что происходит и в Большом театре и в театре Станиславского, где осталось много моих коллег. И еще один нюанс: уже работая в Департаменте, я была приглашенной балериной Приморского театра оперы и балета, который сейчас стал филиалом Мариинского театра. Так что еще три года назад я регулярно летала во Владивосток и танцевала главные партии в спектаклях театра.

— Какие главные жертвы вам пришлось принести богам балета?

—  Главная жертва в том, что я не сидела в декрете три года с ребенком, как позволяют себе некоторые женщины. Наша профессия в ногах и в теле, поэтому я вышла танцевать первый спектакль после беременности, когда дочке было шесть месяцев. Будь у меня другая профессия, я могла бы уделять дочери больше времени. Когда твои знания только «в голове», ты можешь вернуться в нее в любой момент,то  чего не может позволить себе артист балета, для которого понятие «выйти из физической формы» убийственно. Но, тем не менее, дочка меня видела часто, я уделяла ей много времени. И всегда рядом были мои родители, которые сумели сделать детство дочери по-настоящему интересным и счастливым.

— Про главную жертву сказали, а что считаете своей главной наградой?

— Главная награда в том, что я достигла того, чего хотела  — я стала балериной. Ну и конечно, получить  подписанное нашим президентом  звание Заслуженной артисткой России было очень приятной наградой за мой вклад в развитие искусства балета.

— Скажите откровенно будущим балеринам: что самое прекрасное у вашей профессии? А что самое ужасное?

— В балет изначально идут люди очень творческие и талантливые. И самое прекрасное то, что ты можешь проживать на сцене разные жизни, чувствуя энергетику пятитысячного зала, ты можешь владеть его эмоциями. Вот эти взаимоотношения зрителя и танцовщика дорогого стоит. Уйдя из профессии, я очень долго пыталась найти себе замену аплодисментам. Потому что артист балета, удачно или неудачно станцевав спектакль, именно по реакции зрителя оценивает его. И мне не хватало и не хватает сейчас именно этих аплодисментов и оценки своего труда. Это была определенная зависимость, которую я позже пыталась заменить кино. Еще когда танцевала, получала много предложений сниматься в кино, в том числе и главные роли. Были уже определенные договоренности, я регулировала свои графики, но кинематограф очень сложный механизм, съемки часто переносятся. И эти переносы могут попасть на твои гастроли, например, в Лондоне, которые отменить просто невозможно. И когда я ушла из театра, начала сниматься в фильмах и сериалах, соглашаясь на разные роли, в том числе, небольшие. Мне было интересно попробовать себя в разных амплуа, а не только женщины вамп и королевы красоты. Хотелось сыграть и совершенно противоположные натуры, не свойственные мне. Но в определенный момент я сильно разочаровалась, когда увидела одну картину со своим участием. Я поняла, что это не мое искусство – это искусство режиссера и режиссера монтажа. И когда ты считаешь, что получились хорошие дубли, а видишь совершенно иное в смонтированном кем-то фильме, то ощущения аплодисментов ты точно не получишь. Я не получала такого творческого удовлетворения, как если бы станцевала спектакль. И в итоге, эти самые аплодисменты я нашла в работе педагога, работая, как хореограф по художественной гимнастике и акробатическому рок-н-роллу. Когда мои девочки получают призовые места, это является для меня теми самыми аплодисментами и признанием моего труда.

 

— Для балерины родить ребёнка — почти что подвиг. Как изменилась ваша жизнь после рождения дочери Аниты?

— Про подвиг, это скорее предубеждение, хотя, раньше возможно так и было. Многие балерины-звезды даже отказывались от материнства, чтобы не упустить время и не дать кому-то занять свое место. Сейчас эта тенденция ушла, многие балерины имеют по два-три ребенка, так как можно очень быстро вернуться в форму в связи с сегодняшним прогрессом медицины. В моем случае большую роль сыграли родители, которые настаивали, чтобы я ушла в декрет, так как я все время оттягивала этот момент. Сейчас вообще в мире существует такое понятие, как «отложенное материнство». Чем интеллектуальнее девушка, тем больше она стремиться сделать карьеру, и уже потом думает о детях, откладывая этот шаг чуть ли не до сорока лет. Но все врачи, конечно, говорят, что в связи с плохой экологией, и всем прочим – что мы едим, пьем, чем дышим, сегодня рождается большой процент больных детей. И потому лучше все-таки не затягивать слишком долго. Мои родители очень прогрессивные люди и они просто настаивали, чтобы я ушла в декрет до 28 лет. Прислушавшись к ним, мы с мужем решили, что, пожалуй, действительно пришло время стать родителями. Аниту я родила в 25 лет и без труда вернулась в профессию через полгода.

— Что вы сказали своей дочери, когда она начинала свой путь в балете?

— Поначалу я пыталась ее отговаривать, но она заявила «Я буду лучше, чем мама!», на что я рассмеялась и сказала, что буду этому очень рада. Так что дочь сама выбрала этот путь, и первые три года, учась в обычной школе, она ходила заниматься на подготовительные занятия в хореографическое училище. В тот момент у меня было сравнение между тем, что происходит в простой школе и какое всестороннее обучение получали дети в хореографическом училище — оно не оставляло ребенку времени и возможности заниматься всякими глупостями. Там жесточайшая дисциплина, в девять утра пришел, в семь вечера ушел, по дороге домой делаешь уроки, а если вечером есть еще репетиции, то вообще ребенок доходит до кровати и сразу засыпает. Аните не нужно было ничего объяснять, она видела, как работаю я, ходила со мной в театр, видела все спектакли, и весь балетный мир изнутри. В Большой театр, она пришла хорошо подготовленной и знает обо всех подводных камнях, начиная от интриг, заканчивая несправедливостью при выделении партий и всего остального.

— Как вы Аните помогаете?

— Как и любая мама, которая поддерживает своего ребенка. Во-первых, у Аниты были все необходимые репетиторы и все остальное, чтобы она могла заниматься только своей будущей профессией. На сегодняшний день я довольна, как складывается ее карьера, Анита уже танцует сольные партии в театре, хотя, прекрасному, конечно, предела нет…

— Себя в дочке узнаете?

— В Аните есть «балеринство», которое, то ли от меня ей передалось, то ли от природы было в ней заложено. На определенном этапе я с ней занималась в детстве, но потом она отказалась с репетировать с мамой, захотела независимости. На сцене на Аниту сразу обращаешь внимание, потому что она очень «сценичная», с хорошей фигурой и двигается именно «по-балерински». У нас в профессии есть такое понятие, и «балеринство» либо есть в артисте, либо его нет. Так что это может быть от меня и передалось.

 

— Как сегодня сами поддерживаете форму? 

— Пытаюсь начать снова делать балетный класс, но из-за того, что у меня очень мало времени, удается это редко. Но так как у меня постоянные тренировки с детьми, хочешь, не хочешь, приходится все время прыгать, садиться на шпагат, показывать, как нужно делать правильно. Так что в спортивном тонусе я нахожусь,хочу я этого или нет.

— А как вы сегодня питаетесь? По-прежнему мало, как все балерины?

— Конечно, я немного поправилась, поскольку мне не нужно больше выходить в пачке на сцену. Но питаюсь я так же, как и раньше, в моем доме нет хлеба, сахара, макарон, картошки. Мы едим в основном овощи, мясо и рыбу. Как ни странно, я перестала есть сладкое, которое раньше очень любила. Как привыкла не завтракать, так и сейчас не завтракаю. И дочка так же питается с детства, она никогда не пила колу, пакетированные соки, если ей в руки попадала конфета, она разворачивала ее и отдавала мне. Ей был важен процесс — развернуть конфету, а есть должна была мама, или гости.

— Что вас сегодня радует и вдохновляет?

— Если не брать достижения в семье, то это конечно хорошие фильмы и балетные спектакли, которых сейчас не так много. А что касается жизни, меня уже лет 15 радует мой дом в Черногории, где большую часть времени в году живут мои родители. Я очень люблю работать в саду и высаживаю в саду мои любимые цветы – гардении и азалии, а также разные деревья. У нас растут киви, виноград, гранаты, апельсины, мандарины, инжир, персики, абрикосы, грейпфрут, хурма. Последними недавно посадила фейхоа.

— А любовь? Есть ли ей место в вашем сердце сегодня?

— С любовью все хорошо. Есть любимый человек, с которым мы вместе уже шесть лет. Он тоже творческая личность, в прошлом мировая звезда балета, а на сегодняшний день серьезный руководитель. Так что в личной жизни у меня все прекрасно, хотя, вполне могла бы и разочароваться после трех разводов то! (Смеется). Сейчас моя принципиальная позиция такова, что после трех замужеств, четвертый раз выходить замуж смешно, я ведь не Чарли Чаплин!